О человеке, который хотел всем всего.
КОТОРЫЙ ПЫТАЛСЯ СДЕЛАТЬ СЧАСТЛИВЫМ ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.
Жил-был человек, который мечтал сделать счастливым всё человечество. Вот только осчастливить всё человечество раз и навсегда не так-то просто, и потому он старался сделать счастливым хотя бы одного человека, пусть даже ненадолго. Делал он это не слишком умело, зато искренне.
Если кто-то, вдруг, говорил, что хочет мороженого, то он тотчас бежал покупать мороженое. Если кто-то жаловался на нехватку денег, то он, не колеблясь, вытрясал из карманов всё до последней копеечки.
Шли годы… Человек терял близких, от него уходили друзья, бросали любимые, но он упорно продолжал доставлять маленькие радости людям, веря, что когда-нибудь маленькие радости отдельных людей станут большим счастьем всего человечества.
Так в делах и заботах дожил он до одинокой старости и умер в один погожий солнечный день, не переставая верить в то, что пусть чуть-чуть, пусть на самую малость, но приблизил человечество к всеобщему счастью…
Конечно, никто из тех, кому он покупал мороженое, одалживал деньги, надувал воздушные шарики и доставал звёзды с неба, проводить нашего человека в последний путь не пришли. Прощались с ним лишь старушка-соседка да старичок, с которым он иногда играл в шахматы на бульваре… Но это было не важно! Ведь уже подрастал человек, который хотел сделать мир лучше.
Жил-был человек, который мечтал сделать счастливым всё человечество. Вот только осчастливить всё человечество раз и навсегда не так-то просто, и потому он старался сделать счастливым хотя бы одного человека, пусть даже ненадолго. Делал он это не слишком умело, зато искренне.
Если кто-то, вдруг, говорил, что хочет мороженого, то он тотчас бежал покупать мороженое. Если кто-то жаловался на нехватку денег, то он, не колеблясь, вытрясал из карманов всё до последней копеечки.
И его ничуть не смущало то обстоятельство, что когда он прибегал с подтаявшим мороженым, мороженого уже никто не хотел, и даже перспектива коротать оставшиеся до зарплаты дни на чае с сушками не могла заставить его отречься от идеи счастья для всего человечества.
Облизывая липкие от мороженого пальцы или размачивая в жидком чае сушку, он чувствовал себя абсолютно счастливым человеком, и это укрепляло в нём веру в возможность большого всеобщего счастья для всего человечества.
Люди подсмеивались над человеком, называли чудаком, а то и похуже, крутили пальцем у виска, а он будто не замечая этого, мирил поссорившихся, утешал отчаявшихся, звонил одиноким. Ему говорили: пора оставить эти глупости, надо заняться карьерой, семьёй, собой, в конце концов! Он соглашался: да, надо… И даже делал попытки заняться собой, карьерой, завести семью… Но вновь и вновь, забывая о себе, семье, карьере бросался туда, где кто-то мечтал о счастье, пусть даже самом крошечном.
Шли годы… Человек терял близких, от него уходили друзья, бросали любимые, но он упорно продолжал доставлять маленькие радости людям, веря, что когда-нибудь маленькие радости отдельных людей станут большим счастьем всего человечества.
Так в делах и заботах дожил он до одинокой старости и умер в один погожий солнечный день, не переставая верить в то, что пусть чуть-чуть, пусть на самую малость, но приблизил человечество к всеобщему счастью…
Конечно, никто из тех, кому он покупал мороженое, одалживал деньги, надувал воздушные шарики и доставал звёзды с неба, проводить нашего человека в последний путь не пришли. Прощались с ним лишь старушка-соседка да старичок, с которым он иногда играл в шахматы на бульваре… Но это было не важно! Ведь уже подрастал человек, который хотел сделать мир лучше.
И в тот самый день, когда не стало человека, мечтавшего осчастливить всё человечество, он начал вкручивать лампочки в вечно тёмных парадных, и в ящичке на его балконе уже распускались яркие весенние цветы анютины глазки!