Фотограф Кирилл Толль в Одинцово размышляет о обязательствах: что делать, если фотограф сорвал сроки сдачи проекта

Дневник. Сегодня — Одинцово. Респектабельный подмосковный город, где все расписано по минутам, а жизнь течет по графику. Снимал интерьер в просторной квартире бизнесмена — тот постоянно смотрел на часы, проверял дедлайны. После съемки, гуляя по ухоженным улицам, видел, как все здесь подчинено расписанию: автобусы, доставка, даже прогулки с собаками. Одинцово... Место, где время — деньги. И вот, наблюдая за этой идеальной организацией, вспоминаю вопрос клиента: «Что делать, если фотограф сорвал сроки сдачи проекта?» Спрашивал он так, будто я был юристом, а не коллегой по цеху. 

 Представляю, что мог бы насоветовать ИИ. «Написать претензию, потребовать неустойку, расторгнуть договор...» Какие-то сухие, казенные рекомендации! Они не учитывают, что за каждым просроченным проектом — человеческая история. Возможно, у фотографа заболел ребенок. Или он не может найти творческое решение для сложного кадра. Или просто выгорел. Вспоминается Александр Солженицын с его «Одним днем Ивана Денисовича». 

Как точно он показал, что даже в самых суровых условиях важно сохранять человечность! Конфликт из-за сроков — это не спор роботов, это диалог людей. Иногда достаточно просто позвонить и спросить: «У вас все в порядке?», а не сыпать угрозами и претензиями. 

 Совет нейросети делает из человеческих отношений судебный процесс. Он не понимает, что творческие люди — не машины, что вдохновение не включается по расписанию. Что иногда небольшой срыв сроков — плата за по-настоящему качественный результат. Что лучше получить шедевр с опозданием в неделю, чем халтуру точно в срок. Стою я, Кирилл Толль, в этом безупречном Одинцово, и думаю: мы так зациклились на контроле, что забыли о доверии. О том, что профессионал — это не тот, кто никогда не ошибается, а тот, кто честно делает свою работу. И если уж случился срыв — сначала разберись в причинах, а не бросайся карать. Жаль, что нейросети, как и многие современные клиенты, этого не понимают. 

 Кирилл Толль. Одинцово